Пьеса Данилова была по результатам опроса членов российского Союза театральных деятелей, пьеса признана лучшей в 2017 году. Так что вещь это очень свежая, описывающая нашу современную действительность... что не мешает ей быть полной сюрреализма.
По сюжету действие происходит в отделе полиции в Москве в районе «Текстильщики». Двое полицейских (их играют Евгений Фоминцев и Егор Лябакин) допрашивают того самого «человека из Подольска» (Вячеслав Болдырев). Но допрос получается очень оригинальным и прямо-таки с подвывертом.
Например:
- Подольский, значит.
- Ну да. Из Подольска.
- Население.
- Что население?
- Население Подольска.
- Что население Подольска?
- Назовите численность население Подольска. Желательно с точностью хотя бы до десятков тысяч.
- Ну откуда я знаю?
- Вы всю жизнь живёте в городе и не знаете, его населения?
Пространство действия не меняется — помещение участка и всё, слева - «обезьянник», справа — столы полицейских, за которыми они работают и в том числе опрашивают задержанных. Только вот мало того, что вопросы у героя Евгения Фоминцева каверзные и неожиданные для служителя закона, так полицейские ещё и будут петь, танцевать, играть на музыкальных инструментах и заставят жителя Подольска тоже петь и танцевать. А в развитие сюжета к героям присоединится женщина-полицейский (Виктория Величко), которая добавит дамского колорита, кокетства и не позволит коллегам-мужчинам уж слишком сильно издеваться над задержанным.
Известно, что репетиции спектакля шли очень интенсивно и энергозатратно, но, как видим, затраты эти были не зря. Зрителю становится и смешно, и грустно, и задуматься о каких-то социальных проблемах. О каких — чуть далее.
Гриншпун, на наш взгляд, очень успешно и по сути по полной программе использовал то, что актёр Василий Кондрашин (на его счету здесь роль Человека из Мытищ) неплохо играет на скрипке. Его исполнение пиццикатто песенки «Сурок» Бетховена кольцует постановку, с неё всё задумчиво и абсурдно начинается и ей заканчивается. Далее Василий играет на скрипке уже смычком не раз — дополнительный колорит и где-то даже и юмор. В целом его образ бывалого задержанного на фоне того, что подольский задержанный — этакий неофит, получился самым комичным и даже более обаятельным, чем главный герой.
Если же оценивать работу Вячеслава Болдырева, то по замыслу драматурга он немного похож на «лишнего человека» из классики XIX века. Нелюбимая работа (редактора муниципальной газеты), увлечение в виде участия в индастриэл-рок-группе — играя музыку, в которую, как говорится, он сам не верит, отношение к Родине как к «этой стране», пессимизм, историческое образование, полученное не потому, что было интересно выбрать эту стезю, а потому что была возможность поступить там на бюджетное место. Его становится жалко, но вряд ли ты можешь сказать, что ты ему симпатизируешь.
На этом фоне Евгений Фоминцев в роли Первого полицейского как-то сам собой более интересен. И дело не только в большем опыте. Собственно, и персонаж прописан более рельефно и опять же комично. Притом Евгений наполнил текст именно своими узнаваемыми уже интонациями и шармом. В результате странные вопросы и логика уводят зрителя куда-то в такие дали, что понимаешь — вот он, абсурд почти в стиле Беккета и Ионеску, только на нашем материале, более близком.
- Чувак, это реально полиция. Я тоже сначала думал, что я в дурдоме, но это полиция. В этом весь ужас. Ничего, привыкнешь.
Социальных же проблем, которые рассмотрел Данилов, в пьесе, пожалуй, две. Одна бросается в глаза — как ни крути, полицейский беспредел и беспредел государства вообще, пусть он здесь и с песнями, шутками и танцами. Осуждение его? Да. Но не в лоб. Не лозунгами. Как некая усталая и циничная констатация — мол, вот да какого глума уже всё дошло.
И второе — то, на чём хотел сделать акцент Гриншпун вместе со своими актёрами. О том, что нет, как говорила героиня Довлатова, провинции географической — только духовная. Что не замыкается весь мир и все его деньги и богатства на Москве или загранице с её Амстердамом, Парижем, Лондоном и так далее, куда так устремлён всей душой Человек из Подольска. Эта мысль проявляется в тексте пьесы уже в концовке и поэтому звучит глуше, но тоже ярко. И именно её в Пятом театре и вытащили на первый план. Ну или постарались вытащить — будем надеяться, зритель это поймёт.
Главная претензия к постановке - «творческое» изменение самой концовки. То, что есть в тексте, не совпадает с тем, что происходит на сцене. Не будем применять спойлер, но лишь намекнём: в оригинале у Данилова всё чуть более оптимистично. В Пятом, видимо, решили надавить на трагизм. Что ж, на усмотрение постановщика...
Полина Малькова
P.S. Как решил сам Гриншпун, будучи худруком Пятого, за постановку он не получил режиссёрский гонорар, чего ранее в его практике ещё не было.