«Флешмобирую»: Сергей Сочивко опубликовал семь картин за семь дней

— Сергей Евгеньевич, на свой странице в «Фейсбуке» вы опубликовали последние работы?

 — Несколько картин успел сделать, начиная с середины марта. Я их сфотографировал неправильно — прямо с мольберта на свой телефон, а потом только мне сын объяснил, что это можно редактировать, рамочку подрезать, чтобы лишнего не было. А следующие фото уже качественные. Они вошли в мой альбом. Вот сейчас он пришел — только что отпечатанный, поэтому я пребываю в состоянии эйфории. Свершилось то, к чему я шел долгие годы.

— Мне показалось или Омск не такой, какой был у вас раньше, сказочный, а приближенный к историческим реалиям?

 — Я успеваю делать и исторические, и сказочные сюжеты. Просто в данный момент я стараюсь уходить от раскрашенности, как было раньше. Наверное, становлюсь взрослее и умнее. Больше задач на колорит, качество живописи, а фантазийные вещи я продолжаю делать. Даже мой альбом делится на части: «Омск — город губернский», здесь игровые сюжеты, мы вырываемся за границы Омска, там озера, речки, есть где посочинять. Дальше идет блок «Екатеринбург в моей судьбе — город древний, город славный». И сейчас я открыл большую тему — «Моя Сибирь». Я расширяю пространство.

— Откуда берутся сказочные сюжеты? Например, «Война ягод» или «Война грибов»?

 — Все из детства. Война грибов и ягод. Не настоящую же войну смотреть в Сирии и на Украине! Дать возможность людям вернуться в сказку, в состояние детства, улыбнуться — только в этом я вижу такое направление в искусстве. И меня радует, что во многих городах России появляются художники, схожие со мной по образу мыслей. Киностудия «Сочивкомультфильм» продолжает свою работу.

— На мой взгляд, главные герои некоторых ваших картин очень похожи друг на друга, так ли это?

 — Похожи просто. Это и намек на моих друзей. Есть у меня такие — настоящие породистые сибирские казаки. Сергей Горбунов, например, потомственный казак, чернявенький, нос с горбинкой. И на деда моего похож, кстати.

— И на вас тоже?

 — Ну, и на меня немного похожи — не без этого, да.

 — Что лучше — выставка или флешмоб?

 — Мне было забавно на это откликнуться. Тем более у меня сейчас все цифровые варианты картин под рукой, хоть второй альбом выпускай. Я все люблю, просто у каждого вида искусства своя цель. Я могу и классику послушать, а на следующий день народный хор, бардов. То же самое и в живописи, и в графике. Есть эксперименты. Я к ним нормально отношусь, если это современно, если это остро, если есть ум. А то вот сейчас какая-то тетенька выложила покрашенный бюст Ленина, а на лысину ему понаклеила каких-то зелененьких безобразий. Это глупость просто. Я ей так и написал. Что она там видит — коронавирус? Думаю, ничего оригинального просто придумать не может. Это мой взгляд на эти вещи.

— Художники большую часть времени находятся в мастерской, можно ли сказать, что для вас во время самоизоляции ничего не изменилось?

 — В школу я не хожу, потому что занятия отменили с конца марта. А в мастерской с утра до вечера целый день сижу. Супы варю, книги читаю, когда надоест картинки рисовать. В выходные теперь вывожу домочадцев на дачу. Они засиделись уже все дома, тихо взвыли. А для меня хорошо, что мастерская моя как отдельная квартира. А то вот Союз художников закрыли, они работать не могут. Роспотребнадзор все закрыл. Даже не знаю, как они дальше будут.

— Сейчас люди стараются экономить на всем. Стало ли у вас меньше заказчиков?

 — Лично у меня все хорошо. К своим шестидесяти годам я пришел к тому, что, во-первых, не так много делаю, а во-вторых, сохранились люди, которые меня уважают. Я ведь пишу и не задумываюсь о том, кто и когда у меня купит картины. Просто пишу и пишу.