om1.ru
Всё дозволено? Омичам показали другую сторону греха Показ культового балета Бориса Эйфмана состоялся в рамках фестиваля «Золотая маска» в Омске.

Всё дозволено? Омичам показали другую сторону греха

Показ культового балета Бориса Эйфмана состоялся в рамках фестиваля «Золотая маска» в Омске.
31 мая 2021, 21:10
рецензия

«По ту сторону греха» (18+) — это история братьев Карамазовых в музыке и пластике.

Первое действие — рассказ об Алёше, Иване и Дмитрии, о попытках трёх взрослых людей, которые выросли порознь, получили свои представления о жизни, понять и поддержать друг друга. Три мужские партии — невероятно сложная задача для балета, рассчитанного в своей основе на выражение отношений между мужчиной и женщиной. Эйфман решает её блестяще: взмах руки, устремлённый в бесконечную высь, через долю секунды превращается в объятие брата, подставляющего своё плечо в самой трудной ситуации. Алёша, Иван и Дмитрий становятся и опорами друг для друга, и препятствием, которое необходимо преодолеть, а иногда — единым целым, но эта гармония быстро разрушается.

 

Их отец Фёдор Карамазов врывается на сцену, словно на лихой тройке, запряжённой прекрасными танцовщицами. Как фавн, он устраивает кутёж, сорит деньгами, пытается купить ими любовь красавицы Грушеньки, которая в красном платье сначала больше похожа на Кармен или Эсмеральду. Всё это сопровождается цыганскими мотивами. Такой же роковой женщиной кажется она сначала и Дмитрию.

 

Невероятно выразительной оказалась попытка средствами хореографии показать диалог между отцом и его сыновьями. На несколько мгновений они становятся очень похожи с Дмитрием. Старший сын копирует пластику отца и вот уже готов сам превратиться в Фёдора Карамазова, но тут отец больно ударяет его…

 

А вот диалог Фёдора Карамазова с Иваном никак не выстраивается. Средний сын тоже пытается походить на отца, но быстро отказывается от этой задачи. Их движения быстры, ломаны, противоречивы…

И, конечно, невероятно ярко выражена в балете любовная линия: вспыхнувшая страсть к Грушеньке Дмитрия и его отца — их противостояние — гибель одного из них — раскаяние другого — выход на иное светлое и чистое чувство — за пределы греха, за пределы самих понятий добра и зла.

 

Второе действие — это не столько разговор о конкретной семье Карамазовых, сколько о людях вообще. Нужны ли нам эти понятия: грех, добро, зло, Бог… Если Бога нет, то, стало быть, всё дозволено? И можно разрушить храмы и выстроить иное общество, которое живёт по другим правилам? Или разрушительные инстинкты всегда будут властвовать над человеком? И всё это под музыку Вагнера, Мусоргского, Рахманинова.

 

 

Декорации предельно минималистичны. По сути, это одна железная конструкция, которая легко превращается в дом Карамазовых, храм или тюрьму.

Свет Бориса Эйфмана то вырывает из темноты главных героев, то становится для них лучом надежды, то снова погружает в туман, существовавший от начала веков, то выводит в безмерную вышину вне времени и пространства.

И ещё одна небольшая, но важная деталь. Фигуры главных героев в этом спектакле несколько раз застывают, как на картинах из Библии: восхождение на Голгофу, Распятие, снятие с Креста. Тело человека превращается в тело Христа.

 

Дэниел Рубин (Алексей Карамазов):

— Я много читаю Достоевского, стараюсь погрузиться в эту атмосферу. Много репетируем, здесь не классическая хореография. Я не совсем вышел на Бога Достоевского, но вышел на идею, что в этой партии и вообще в жизни нужна вера. У кого-то это Бог, у кого-то — искусство, у кого-то — будущее. Для меня это была роль на преодоление. Сначала я скорее чувствовал себя Иваном, но потом я нашел в себе эту веру.

Дарья Резник (Грушенька):

— Я не так много читаю Достоевского, это сложный автор, скорее, всё беру из пластики, из хореографии Бориса Яковлевича. Открыть в себе роковую женщину мне помогают цыганские мотивы в музыке. Балет не похож ни на книгу, ни на фильм. Борис Яковлевич показал это совсем по-другому. Моя героиня — грешница, но наедине с собой она раскаивается. И душа её чиста. Конечно, эта хореография совсем не похожа на то, чему нас учили в училищах. Это не просто раскрутить фуэте, постоять на ноге, это танец души.

Олег Габышев (Дмитрий Карамазов):

 — Мы в течение года работали над созданием новой версии, и выстраивание роли было в течение всего рабочего процесса. Даже сейчас Борис Яковлевич постоянно что-то добавляет на каждой репетиции, нет финальной точки. Я думаю, что так поступают все художники. И Фёдор Михайлович Достоевский часто переписывал, переделывал, точно выверял каждое слово, чтобы читатель мог остановиться и заострить на этом внимание. В нашем балете тоже много моментов, когда всё в динамике, потом — какая-то пауза, пустота, и в этой пустоте зритель находит ответы на глобальные вопросы. Например, о вере.

Хочешь чаще читать новости Om1.ru? Нажми "Добавить в избранные источники Дзен.Новостей".
Нашли опечатку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter