Последние 5 лет в Голливуде стойкий кризис идей на грани творческой импотенции. Четко прослеживаться это стало после забастовки сценаристов 2008 года, когда творческая интеллигенция потребовала к себе чуть больше внимания и, понятно, гонораров. Голливудские боссы, видимо, решили проще: бастующих прогнали, наняли на их место студентов. Не беда, что писать не умеют, зато 2 доллара за строчку.
С тех пор «фабрика грез» не показала почти ничего сколь-нибудь оригинального, зато щедра на ребуты и ремейки. И ладно когда каждый год перезапускают по новой «Халка» или «Супермена». Идеи у творцов иссякли настолько, что взялись за святое. Только последние несколько месяцев принесли нам новую постановку «Кэрри» (в нашем прокате шел как «Телекинез») и вот теперь — «Робокопа». В обоих случаях ремейки оказались лишними: оригиналы все сказали и тему закрыли.
Вкратце о сюжете, если вдруг в 80–90-х вы жили в Антарктиде: полицейский Алекс Мерфи получает в ходе перестрелки травмы, несовместимые с жизнью, после чего Мегакорпорация возвращает его к жизни, но уже в виде киборга — частично человека, частично робота. На протяжении робожизни Мерфи беспощадно расправляется с преступностью, попутно ища свое место в этом мире.
Оригинал поставил Пол Верхувен — человек, который снимал мало, но снимал шедевры: «Основной инстинкт», «Звездный десант», «Вспомнить все». (Последний, кстати, тоже намедни пересняли и тоже как-то безыскусно.)
Наверное, потому что некоторые вещи в ремейках не нуждаются. Новомодной картинкой и размерами IMAX их никак не улучшишь, а вот посредственностью своей — испортишь. Так вышло и с «Робокопом».
Сюжетная канва за редким исключением копирует основные вехи оригинального фильма. Но если у Верхувена каждая сцена была преисполнена эстетики или смысла, то в ремейке получилось как с кратким изложением «Войны и мира»: вроде, и про Наташу Ростову, но в двух словах и по верхушкам.
Молодому дарованию Хосе Падилье не удалось создать своего киноязыка, не смог он придать картинке неповторимого авторского колорита. Съемочная бригада в совершенстве освоила только одну технику — «Все непросто», модную в конце нулевых. Это когда полным ходом идет перестрелка, а оператор мечется по разным углам сцены, выхватывая лихорадочно средние и крупные планы.
Разновидность манеры «Все непросто» в этом фильме — съемка от первого лица, как в аркадных шутерах типа «House of the dead». Ничего не скажу, воплощение талантливое. Вкупе с монотонным сюжетом и картонными героями такой операторский прием превращает фильм в двухчасовую стрелялку от первого лица — линейную, однообразную, без рельефа и фактуры.
Такие же и центральные персонажи фильма. Молодое дарование Юэль Киннаман с главной ролью не справляется, а старая школа вызвана сугубо ради имен на афише: линейный и тоскливый сценарий не оставляет места для мало-мальской проработки их образов.
А еще тут нет антагониста. Главный герой есть, а врага — нет. Герою Майкла Китона на то, чтобы стать им, чуть-чуть не хватило экранного времени.
Визуальная сторона фильма — достойная, но без изюминки. Не чувствуется в экранном Детройте города-призрака, города-банкрота с заколоченными ставнями домов и заброшенными небоскребами. Тут нет хаоса и анархии, требующих наведения порядка. Все очень глянцевое и схематичное, даже непонятно, зачем такому городу герой-полицейский? Также не совсем понятно, зачем было делать ремейк классики без должного на то таланта. Вместо киберпанковой антиутопии с элементами острой социальной сатиры получился аркадный игровой автомат с черным ниндзя в главной роли.
С другой стороны — выходные предстоят морозные, и просмотр подобного аттракциона на исполинском экране IMAX — не самый плохой способ эти холода пережить.