«Битва за Севастополь»: история о снайпере от режиссёра со сбившимся прицелом

Фильм о самой известной женщине-снайпере, убившей на войне 309 фашистов, в украинском прокате называется «Несломленная» — как последняя картина Анджелины Джоли об американском легкоатлете-олимпийце Луи Замперини. Он провёл несколько лет в японском плену во время Второй мировой войны и стал для американцев своего рода иконой. О нём был издан десяток книг, а сценарий фильма Джоли писали братья Коэны.

Про Людмилу Павличенко в СССР художественных произведений не выходило, несмотря на то, что она тоже была для советских солдат символом и иконой и вдохновляла своим примером солдат на борьбу с захватчиками. Но фильм — это не восстановление «исторической справедливости». Может быть, он о роли женщины на войне? Нет. О любви? Нет. О том, что война меняет людей? Нет. О человеке, который вынужден убивать других людей — зряче, осознанно? Нет, опять мимо.

При совершенно великолепной игре Юлии Пересильд и её партнёров по фильму общей картины во время просмотра «Битвы» не складывается. В ситуации, для современного российского кино очень необычной, когда нет претензии к актёрам, картина в целом выходит «ни о чём». В фильме, получившем 5 миллионов долларов, поддержку и российских, и украинских властей (в наше-то время!), в съёмках «байопика» об обороне Крыма, бывший кинооператор Сергей Мокрицкий умудрился загубить все сюжетные линии, разрушить целостное восприятие не только истории отдельного человека, но и всего исторического события, которому в итоге и мог быть посвящён фильм. И, сидя в зрительном зале, снова и снова задаёшься вопросом, почему у Клинта Иствуда получилось показать поколение второй иракской войны через образ американского снайпера Криса Кайла, убившего 225 противников, а у нашего, российского режиссёра, несмотря на благодатнейший (и куда более благородный) материал, — не вышло?

Две жизни Людмилы Павличенко: снайпера и женщины, — должны были стать основой сюжета. Режиссёр честно попытался переплести их друг с другом, показать, как девушка-студентка становится вначале едва ли не маньяком-убийцей на войне, а потом силится вновь стать женщиной. И когда я говорю о «маньячестве» Героини Советского Союза, я нисколько не утрирую: азарту, с которым снайпер Павличенко зарабатывает «баллы», ужасаются оба её командира, а зловещая улыбка хладнокровного убийцы — одна из лучших эмоций в исполнении 30-летней театральной актрисы Пересильд в фильме. Обратное превращение из солдата в женщину показано не так ярко.

Вначале списываешь откровенные провалы сценария на чёткое следование сценаристов биографии известной снайперши. Ведь редко «жизнь интереснее книг», зачастую литераторы приукрашивают реальные события. Но нет — стоит обратиться к Википедии, чтобы понять: «байопиком» фильм о Павличенко назвать нельзя ни при каких обстоятельствах.

Фактически создатели фильма создали какую-то альтернативную «Людмилу Павличенко», выдумав ей всю биографию, кроме разве что 309 убитых врагов в самом начале войны и выступления на международном митинге в 1942 году в Чикаго. В реальности Людмила вышла замуж и родила ребёнка задолго до войны — ещё в 1932-м, в 16 лет, в девичестве, носила фамилию Белова, а становление её как снайпера началось вовсе не под влиянием строгого отца, который «хотел растить её как мальчика». Да и визит советской делегации в США в 1942-м, который появляется во флэшбеках весь фильм, лучше изучать по книге советского снайпера Владимира Пчелинцева «Особая миссия», а не по фильму Мокрицкого — участник той молодёжной делегации, которая убедила Рузвельта открыть второй фронт, описывает познание советскими военными Америки намного более красочно и ярко, нежели это получилось у режиссёра. И если Мокрицкий отставил в сторону реальную биографию реальной снайперши и выдумал свою Павличенко, непонятно, почему образ женщины-героя получился настолько пустым. «На фоне этого даже звучащее в фильме стихотворение Константина Симонова «Убей его», которое было написано спустя полгода после описываемых событий, не выглядит «подтасовкой» фактов.

Единственный раз, когда у зрителя просыпаются настоящие эмоции, связан не с фильмом, а с его саундтреком — вернее, его частью. Музыки в фильме практически нет, зато в какой-то момент режиссёр словно вспоминает о необходимости сопровождать кадры инструментальными композициями, и в фильм буквально врывается «Кукушка». Виктор Цой за последние пару лет неожиданно стал едва ли не главным специалистом по «военному периоду» — вначале его «Легенду» перепела Земфира* в «Сталинграде» Бондарчука, а теперь Полина Гагарина перепела то ли Цоя, а то ли саму Земфиру* времён «Кинопроб» — и сделала это настолько круто, что по спине пробегают мурашки. Но и «Кукушка» не спасает, когда режиссёр не знает, что ему делать со свалившимся на него богатым материалом, от этого незнания и неопытности страдают все части единого целого. Вместо потенциально сильного произведения о судьбе человека на войне мы получаем невнятный комок из эмоций, событий и экспериментов с разными стилями съёмки, которые режиссёра, кажется, интересуют больше, чем сюжет.

«Битва за Севастополь» — российско-украинский фильм, вышедший в разгар необъявленной российско-украинской войны за Крым, рассказывает об одном из главных провалов советского командования. В результате неумелых действий руководителей обороны Севастополя Красная Армия потеряла полуостров и открыла Вермахту дорогу на Волгу и Кавказ. Почти 100 тысяч опытных военных Приморской армии после того как их бросили их собственные командиры – они покинули Крым на самолётах и подводных лодках — несколько дней держали героическую оборону. Но одна картина художника Дейнеки рассказывает об этих событиях больше, чем двухчасовой фильм Сергея Мокрицкого, названный «Битвой за Севастополь», но не уделяющий и полутора минут экранного времени описанию героизма советских солдат и матросов в Крыму.

Фильм Майла Бэя о гибели американского флота на Тихом океане «Пёрл-Харбор», рассказанный от лица двух лётчиков и медсестры, идёт почти столько же, но при этом он остаётся едва ли не лучшим в визуальном и эмоциональном плане современным фильмом о Второй мировой. И надо признать, эпичные боевые сцены Бэя Мокрицкий довольно удачно пытается повторить, но быстро забывает и о них. Фильм Стивена Спилберга «Спасти рядового Райана», показывающий историю открытия второго фронта, рассказывает о «простых героях» той войны куда больше, чем все последние военные фильмы, снятые в России. И это при том, что в культурном плане американцам Вторая мировая не настолько близка, как нам.

Наши режиссёры, для которых сохранить память о Великой Отечественной должно было бы стать делом чести, внезапно оказываются бессильны. И что это, если не поражение — спустя 70 лет после Победы?

* — признан Минюстом РФ иностранным агентом