— «Единичка» — дебютный фильм режиссера Кирилла Белевича. Почему согласились на съёмки в картине?
— У Кирилла уже есть работа, но она многосерийная, называется «Старое ружье». Сериал очень мощный, всем рекомендую его посмотреть. Мне картина очень понравилась, я увидел, что Кирилл — человек с позицией. Поэтому сразу же согласился на роль в «Единичке». Вообще я с уважением отношусь к истории, к сценариям фильмов о Великой Отечественной войне и если эта история меня не обижает, то я только за.
— Что запомнилось больше всего на этих съёмках?
— Фильм «Единичка» снят не скромными мазками, а масштабно: танки действительно ездили, горели, пушки стреляли. Можно же вообще из картонок и деревяшек снять фильм при отсутствии бюджета. Но здесь люди постарались, рискнули и вложили деньги. Я много снимался в военных фильмах, но это одна из редких картин, где есть масштаб. Но самым главным впечатлением для меня стало присутствие на площадке глухих детишек, которые играли воспитанников монастыря. Это было так здорово! Мы, взрослые люди, все сначала так боялись этого, думали, что они какие-то особенные. А они обычные дети — искренние, открытые, смешливые, очень болтливые, руки только шелестят, что-то друг другу говорят, хохочут, снимают друг друга на фотоаппарат. Но на съемочной площадке они становились серьезными людьми, почти как взрослые. Они всё равно особенные люди: по-другому воспринимают жизнь, по-другому к ней относятся, по-другому проживают.
— Сейчас бытует мнение, что благодаря компьютерной графике снимать кино легко. Каким должен быть фильм, чтобы затронуть чувства зрителя?
— Чтобы получить реакцию на картину, в первую очередь у самого режиссёра и творческой группы она должна вызывать отклик. Любая реакция — она же обратная, сколько вложил, столько и получил. Не секрет, что фильм, где декорации естественные, получается художественнее. Когда фильм создается на компьютере, там не может быть случайностей, а в естественных декорациях актёр может неожиданно споткнуться или что-то увидеть, предложить по-другому развить сюжет, может произойти импровизация. Поэтому я, например, не верю, что компьютер вытеснит живого актёра. Именно случайности, происходящие во время съёмок, являются творческими аспектами кино.
— Вы часто играли военных, участников войны, знаете об их подвигах. А что означает подвиг для вас?
— Я неожиданно для себя понял, что моё представление о подвиге изменилось. В детстве казалось, что подвиг — это какое-то реальное действие, когда закрываешь грудью амбразуру или идёшь на таран. Но на съёмках, я многое переосмыслил. Вот, например, снимали «Единичку», сидят в окопах пацаны, которые про Вторую мировую мало что знают, так слышали что-то. Вот они сидят в этих сапогах. Осень, холодно, слякоть. И один из них, абсолютно без патетики, говорит: я не верю, что они были в этих сапогах, я не верю, что в них можно было пройти войну. Вот и я также стал понимать, что подвиг — это просто быть, просто идти каждый день и делать, идти в атаку. Выжил — встал и пошёл дальше. Люди, несмотря на все обстоятельства, продолжали оставаться сердечными, незлобными, помогали друг другу, жизни отдавали друг за друга, спасали. Они тогда оставались больше людьми, чем мы сейчас в нашем удобном и комфортном мире. И это самое сложное — играть таких людей. Поэтому самый большой подвиг на войне — оставаться человеком.
— Вы играете разноплановые роли, вам трудно подобрать одно амплуа. Какие темы близки вам самому?
— Меня задевают человечные темы, всё, что духоподъёмное. Я не люблю зануд, я устал от занудства. Сам не слепой и вижу все проблемы взрослого мира, но никогда не позволю себе унывать. Ни моя профессия не требует, чтобы мне кто-то помогал, ни мое семейное положение не требует, чтобы кто-то за меня отвечал. Я никогда не ищу виновных. Если я знаю, что режиссёр зануда, я не буду с ним работать.
— У вас уже есть режиссерский опыт. Будете снимать еще?
— Я попробовал, заглянул, так сказать, за шторку. И мне там очень понравилось, но я сдержал себя, слава богу, чтобы не зайти на эту территорию, потому что она требует полного погружения, кучу времени. Чтобы изучить эту профессию, я должен хотя бы на время оставить актёрство и семью, но я пока не готов. Но теперь читаю титры до конца, потому что понимаю, что там нет случайных людей. Одного из титров убери и всё, кино будет другим! Когда я закончил снимать свой короткометражный фильм, со слезами благодарил группу. Я понимал, что они все это делали только для того, чтобы у меня получилось и меня, дурака, похвалили. Но, пускай, лучше я буду мечтать сниматься у хороших режиссёров. На фестиваль приехал Юра Быков, может, подсяду к нему и договоримся о чём-нибудь (Смеётся).
Ксения Мананкова
Фото: «Марс Медиа», Тарас Колдаков