Генеральный директор компании 7bits Анна Тарасенко широко известна в омских ИТ-кругах. Более десяти лет она возглавляет успешную команду веб-разработчиков, запустила образовательный формат «ИТ-субботников» и другие мероприятия, которые направлены в том числе на вовлечение в ИТ талантливых школьников и пополнение кадров отрасли. Анна побывала в гостях у портала Om1.ru и рассказала в подкасте о своём пути в профессии, плюсах и минусах работы на аутсорсе, положении дел в сфере после 2022 года и многом другом.
Смотрите видеоверсию нашего подкаста с Анной Тарасенко, а ниже можете ознакомиться с основным содержанием беседы.
О себе и компании
Желание работать с молодёжью было всегда. С 19 лет я работала педагогом дополнительного образования, занималась репетиторством, вела очень много занятий с одаренными школьниками по олимпиадной математике. Организация ИТ-мероприятий стала продолжением этой деятельности. Скорее, предпринимательство плюс-минус случайно получилось в этом списке. Я никогда не ставила себе такой цели.
Я занимаюсь программированием с 6-го класса, поэтому для меня это не было чем-то невероятным: «Вау, инновации». Это естественная деятельность, которая была всегда: у меня папа — программист, и я начала этим заниматься с детства, пошла в физико-математическую школу, потом — на математический факультет. Я училась, собиралась преподавать, заниматься наукой, поступала в аспирантуру, потом пошла в наём работать разработчиком. А в 2010 году компания, где я работала, прекратила своё существование, но остались клиенты, которые хотели продолжать работу. Мы их плавно подхватили вместе со студентами, которые у меня на тот момент были на спецкурсе в университете. Так и получилась компания 7bits.
Как Омск стал городом аутсорсеров
История с аутсорсингом началась давно (большинство омских ИТ-компаний специализируются на аутсорсе, то есть не создают свои стартапы, а предоставляют по договору сотрудников для разработки сторонних проектов, часто для иностранных заказчиков — прим. ред.). В конце 90-х — начале 2000-х была открыта возможность работать со всеми странами мира, и стоимость часа разработки за границей была существенно выше, чем внутри страны. Огромное количество бизнесов получилось на этой разнице. Час разработчика за границей продавали за 10–30 $, а внутри это стоило 2–5 $, и эта разница становилась маржой бизнеса. Всем это было выгодно.
В Омск в 2000 году вошла московская компания Luxoft, которая стала одной из первых крупных аутсорсинговых компаний. В Омске был её первый филиал, и она дала пример многим. В то время образовались первые компании, а дальше происходило следующее. Люди, работавшие там смотрели пример, думали, что сделают то же самое: выходили из компании и открывали новые. Тогда это было просто: была биржа, на которой можно было создать свой профиль и брать заказы. Порог вхождения был очень низким. Надо было сесть на кухню с ноутбуком и сказать: все, у меня компания.
С точки зрения квалификации работа на аутсорсе — плюс. Люди, работающие в этой сфере, имеют хороший кругозор, постоянно меняют проекты, у них появляется понимание, как в целом все устроено. Но с точки зрения денег от такого бизнеса — это минус, потому что продаётся час один раз. А в продуктовой компании прямой связи с количеством часов, которые тратят разработчики, нет, поэтому можно заработать столько, сколько продашь: с точки зрения денег это гораздо лучше. Но зато с квалификацией могут возникнуть проблемы, потому что люди иногда годами сидят на одних и тех же технологиях. В больших продуктах технологии менять сложно — если они устарели, но продукт работает, взять и всё переписать не так просто. Поэтому разработчики в продуктовых компаниях не так быстро повышают квалификацию, как в аутсорсинговых.
Отток иностранных заказчиков
В связи со сложившейся ситуацией (после начала СВО — прим. ред.) многие иностранные клиенты, которые были у нас и других компаний, отказались продолжать работу с российскими разработчиками. Это был первый звоночек. Мы, например, работаем с небольшими западными компаниями, на них политическое давление не очень высокое, они могут позволить себе с нами сотрудничать. А на крупные компании давят, и они вынуждены разрывать контракты и искать другие варианты. Тем, кто работал на «крупняк», пришлось резко меняться либо релоцироваться. Очень многие компании вывезли людей в другие страны и работают оттуда.
Определенный отток произошёл, но в каком процентном соотношении — нельзя сказать, никто статистику не собирал. Но, справедливости ради, есть продуктовые компании, хотя их и немного, у которых сейчас, наоборот, бурный рост: импортозамещение, цифровизация. Где-то происходит перебалансировка: те, кто работал на аутсорсинговые компании, перешёл работать на гостех.
Импортозамещение
Пока информация противоречивая. С одной стороны, мы слышим, что государство вкладывает очень много денег в импортозамещение. С другой — лично я не вижу большого количества примеров, чтобы какая-то компания, которая раньше занималась разработкой на иностранных клиентов, теперь работает на государство и получает деньги по какому-нибудь нацпроекту. К тому же я считаю, что государство не должно собой замещать свободный рынок. Да, хорошо, когда создаются сервисы вроде Госуслуг и к этому привлекаются компании с рынка и айтишники-аутсорсеры. Но полностью замещать собой всех заказчиков не стоит, потому что монополия для рынка вредна в любом проявлении.
С одной стороны, есть риск (отставания российских компаний в технологиях на фоне санкций и акцента на импортозамещение — прим. ред.). С другой стороны, находиться в позиции догоняющего всегда легче. Тот, кто идет первым, обычно пробует много боковых путей и добирается до цели медленнее, чем тот, кто догоняет. Вспомните, что представляли из себя европейские и американские банки 10 лет назад и как рванули наши банки, посмотрев на ландшафт и сделав по-другому. Сейчас уже Запад повторяет то, что сделали у нас в сфере финтеха. В Нью-Йорке в 2018 году ещё не было беспроводных POS-терминалов. Ты приходишь, у тебя забирают карточку, относят куда-то и потом возвращают. У них рынок сформировался раньше, и они сидят на старых технологиях. А к нам пришли сразу новые, у нас курьеры сразу стали бегать с мобильными POS-терминалами, в каждой овощной точке по ним можно рассчитаться. Такого вы не встретите нигде в Европе.
Стартапы
Стартапы сейчас очень востребованы, все понимают, что должны открываться малые предприятия, которые будут наполнять собой экономику. От них большие налоговые поступления, разнообразие рынка — в общем, своеобразная антихрупкость. Если у тебя один крупный игрок и с ним что-то произошло, то вся отрасль встала. А если много мелких игроков, то она более устойчива. Поэтому сейчас всеми силами стимулируют небольшие производственные компании, создают разнообразные инкубаторы-стартапы. Туда стремится много людей, но сделать такой стартап, чтобы он стал бизнесом, непростая задача.
Нужны не просто идеи. За идею сейчас денег не даёт вообще никто. Во-первых, нужно доказать, что эта идея состоятельна коммерчески, в ней есть инновационная составляющая, наукоёмкие технологии. Во-вторых, нужно понять, как из этого сделать продукт, который будет продаваться на рынке. И ты должен доказать, что клиент существует, что ты провел исследование рынка. Все это требует и частный, и государственный инвестор. За красивые глаза деньги никто не раздаёт.
Технопарки
(Областные власти анонсировали создание не менее 10 технопарков и промышленных кластеров в Омске — прим. ред.). Честно говоря, я не очень представляю, что за технопарки имеются в виду. Государство может сильно помогать инфраструктурно. Если посмотреть на опыт Китая за 10–15 лет — сейчас там взлет сервисов, связанных с искусственным интеллектом, потому что государство сделало важный шаг, дало команду, и мэр каждого города посчитал своей задачей открывать технопарки, где пониженная аренда, где можно собрать специалистов рядом, чтобы они имели производственные площадки, могли подключить экспертов, иметь бухгалтерское прикрытие. Раньше это называлось бизнес-инкубатор. Но здесь есть ещё техническая составляющая, лаборатории общего пользования. Не каждый стартап может позволить себе свою лабораторию.
Да, есть компании, которые занимаются разработкой техники, в том числе омская компания Promobit, которая разрабатывает собственные системы хранения данных на процессорах «Эльбрус» и ноутбуки на процессорах «Байкал». Им тоже нужна поддержка. С промышленностью сложнее, потому что айтишники могут работать из дома при наличии интернета и ноутбука, а промышленникам нужна инфраструктурная поддержка. Для таких историй, связанных с микроэлектроникой, технопарк точно нужен. Но зачем 10 в одном городе, не знаю.
В Омске два года велись переговоры с «ЭР-Телекомом» — он откроет у нас на территории бывшего завода имени Козицкого свой третий технопарк в стране OmskDigital. Земля уже куплена, этот технопарк уже точно появится. Скорее всего, он будет интересен айтишникам, юным инженерам и всем, кто хочет начать что-то делать. Основная задача у этих ребят, конечно, искать стартапы для себя. Все, кто находится в таких парках, получают инвестиции от материнской компании и становятся портфельными стартапами в большой компании.
Чего ждать от нейросетей
Они поменяют многие сферы. Например, разную рутинную работу, касающуюся создания текста, картинок, анализа изображений. Будет развиваться беспилотный транспорт, уже сейчас появляются беспилотные грузовые суда. Люди будут «выдавливаться» из сфер, где можно сделать всё по алгоритму. А вот где нужно думать головой и выдать нестандартное решение, например, в предпринимательстве, вытеснить людей будет трудно. Хотя уже и предприниматели советуются с ChatGPT по вариантам бизнес-стратегий, и это неплохая замена брейн-шторму. Тем не менее сложно строить прогнозы, потому что люди все равно любят общаться с людьми, им нужно живое взаимодействие.
Вероятно, будут востребованы собеседники и люди, которые проявляют внимание к другим. Мы помним фильм «Изгой», где герой нарисовал лицо на мяче, чтобы разговаривать с кем-то, хоть мало-мальски похожим на человека. Эта потребность заложена в нас биологически. Среди прочих профессий, которые не заменить роботами, — учителя и воспитатели, по крайней мере, до определенного возраста.
Я думаю, вы слышали, что видеокарты оказались подходящим инструментом для обсчитывания кое-каких вещей, поэтому именно сейчас это все получило мощную подпитку, а сама технология стара, ей занимались еще в 70–80-е годы. Здесь главное — хорошее математическое образование, чтобы этим заниматься.
О современных школьниках
Для многих является сюрпризом, что нужно изучать математику, чтобы заниматься ИТ. Даже от взрослых айтишников можно услышать мнение, что достаточно закончить курсы за несколько месяцев и ты уже программист. На самом деле серьёзный специалист, который может вырасти и действительно создавать инновационные технологии, без университета не обойдется. Этого многие ребята не понимают. Одной из проблем молодых ребят является то, что им очень тяжело выстраивать цели на дальнем горизонте и идти к ним несколько лет. Они привыкли к быстрым результатам.
Я пытаюсь детям это объяснять, но проблему отцов и детей никто не отменял. Здесь мы находимся с ними на возрастном разрыве, я для них уже «мама» по возрасту, они слушают, но думают: «Это же уже отжившее поколение, что с них взять» — и доверяют блогерам.
Для того, чтобы управлять не только собой, но и тем, куда движется экономика и страна, высшее образование необходимо. Без него взгляд сверху не сформируется. Тут подключается и философия, и классическая литература. Я из тех, кто считает, что гуманитарное образование необходимо, но в современном мире это тяжелая вещь и с ним трудно найти себя, кроме преподавания в вузе и науки. Для меня близка история с древними греками, Декартом и Ломоносовым, так как они занимались естественными науками, а философия была для них способом сформулировать, кто я в этом мире.
Об отношении к Омску
Все ребята мыслят по разному: некоторые считают, что нужно ехать в столицу, там всё самое лучшее. А есть те, кто считает, что у себя дома легче сделать что-то. Там у тебя конкуренция, туда стремятся поступать лучшие со всей страны, ты будешь там с ними толкаться локтями, а дома можешь любую палку воткнуть и вырастет дерево. И это так. Можешь проявить любую инициативу, и у тебя практически не будет конкурентов. Но и желаемого эффекта тоже может не быть. Еще и много нытья будет вокруг, что ничего не получится. Когда я вчера села в такси «Комфорт», мне водитель заявил: «Ну, ожидать в Омске какого-то сервиса как-то странно». Я говорю: «Здрасте, с чего бы этого не ожидать?»
Негативный настрой в Омске создали сами многие журналисты и блогеры: вот давайте посмотрим, как у нас тут всё плохо. Это касается и других городов, но почему-то в Омске это всё активно развивалось, и, на мой взгляд, пора уже прекратить. Невооруженным взглядом заметно, что активно развивается городская среда. Я с ребятами разговариваю и слышу: «В принципе мы видим, что жизнь налаживается».
Зато домой я всегда возвращалась с большим удовольствием и спустя недели три в поездке начинает тянуть домой. Хочется ритм поспокойнее. После Москвы дня два отходишь, потому что там все носятся как бешеные, а в Омске чуть потише, и мне это нравится. Не люблю бешеный ритм мегаполисов, все как муравьи, и ты не можешь расслабиться даже на секунду.
Омск мне нравится в совокупности факторов. С одной стороны, это детские воспоминания, люди, устоявшиеся связи. Одно из преимуществ — не нужно прилагать сверхусилий и можно легко собрать людей под любую инициативу, они быстро откликаются. Мне нравится, что я могу делать все, что мне хочется, в сфере любых мероприятий.