Медбрат реанимобиля Вадим Ястребков рассказал редакции Om1.ru о своих рабочих буднях. Аварии, кровь, ножевые ранения, мышцы наружу, клиническая смерть и многое другое, о чем медику нельзя глубоко задумываться, чтобы не сойти с ума.
Первые сутки и первая смерть
Пострадавшего извлекли из искорёженной машины лишь через час. Тут же загрузили его в машину реанимации и он выдал клиническую смерть. В таких случаях мы обязаны 40 минут производить реанимационные действия. А на дворе — август, жара 30 градусов — и мы его «качаем». Непрямой массаж сердца, искусственная вентиляция лёгких. Вводим адреналин. Уже все взмокшие. Но всё напрасно. Спасти водителя не удалось. Видимо, или артерия порвалась, или внутренние органы сильно были повреждены от столкновения. Это были мои первые сутки на реанимобиле и сразу же первая смерть.
Я воспринял это спокойно. Это все-таки моя работа. Мы сделали все, что могли. А если рассуждать о каждой смерти, то можно сойти с ума.
Грязь и тропинки
Бабушка сначала отказывалась куда-то ехать, но врач её все-таки убедил в необходимости госпитализации. Я подвез носилки. Но сначала бабушку нужно было вынести из дома на мягких плащевых носилках. Мы это сделали кое-как. Тогда я чуть не надорвал спину.
Довозим мы ее до кардиологического центра в Нефтяниках. И только она оказалась в больнице, как случилась клиническая смерть. Мы стали ее «качать», а сквозь жир добраться до грудной клетки практически невозможно, сколько ни надавливай. Бабушка в итоге умерла. Хотя бы не на глазах внучек…
«Вытек…»
Положили на носилки, подкололи систему, ввели препарат, сразу же на ИВЛ. А потом освободили его от одежды, чтобы врач мог осмотреть, а там … Таз держался только на мышцах. Тазобедренные кости все переломаны. Мышцы наружу. Сразу было ясно, что это травмы, несовместимые с жизнью.
Мы, конечно, провели всю свою обязательную работу. Но в итоге пострадавший просто «вытек». Кровь шла без остановки. Пациент скончался у нас в машине.
Когда человек умирает в машине скорой, мы обязаны ехать в Следственный комитет и заверять у них то, что мы провели все необходимые реанимационные мероприятия. Приходит следователь, фотографирует, берёт показания у доктора. Потом мы едем в морг, в БСМП-1.
Пока мы работали со следователями, прошло несколько часов. Кровь погибшего в ДТП залила всю машину реанимации. Поэтому, когда мы вернулись на подстанцию, мне пришлось взять шланг, чтобы все это отмыть. Но запах крови, запах железа ещё долго оставался в салоне.
Смерть из-за компьютера
Когда мы приехали, он уже был без сознания. Начали промывать ему желудок. Вставили зонд и залили около 10 литров воды, пока не убедились, что вода на выходе совсем чистая. Естественно, увезли его с собой. Перевели на ИВЛ и отдали в токсикоцентр в БСМП-1. Дальнейшая судьба парня неизвестна, но даже если он выжил — навсегда «посадил» печень и почки, и до конца жизни останется на гемодиализе. А в предсмертной записке он написал (напомню, парню 22 года), что он хочет... компьютер; компьютер ему не покупают, поэтому он не видит смысла жить…
Два брата и внутренности
И вот: у одного из живота торчит всё содержимое; и у другого... Мы им наложили стерильные повязки, зафиксировали пластырем. Сделали систему, ввели препараты и увезли в стационар.
***
Часто Вадим с бригадой приезжает к пьяницам, которые лежат на улице. Прохожие, не разобравшись в ситуации, вызывают врачей и уходят. И, как правило, разбуженный отсылает всех куда подальше, недовольный тем, что его потревожили.
Казалось бы, лучше перестраховаться и вызвать человеку помощь. Но что если помощь ему не нужна? Выходит, что скорая бесцельно потратит драгоценное время, которое могло спасти кому-то жизнь.
Поэтому Вадим Ястребков, медбрат реанимобиля, советует сначала прояснить ситуацию, спросить у человека, который лежит на улице, нужна ли ему помощь. Или же он хочет только одного: чтобы его оставили в покое.
Машина скорой помощи — не диковинка. Все к ней привыкли. Однако истории, в которых бывает эта карета, очень даже нетривиальны.