Сопки, самураи и загадочный Ак-Булак: малоизвестная сторона Победы над фашизмом в рисунках омского бойца

— Папа всегда любил рисовать. У нас столько много хранилось его рисунков в акварельных красках – не рисунков, а настоящих картин! Мой портрет, красивые подсолнухи, сцена, как волки нападают на тройку… А вот года за два до смерти он вдруг вытащил откуда-то из своего старого директорского портфеля крокодиловой кожи все эти зарисовки. Мы даже не знали, что они существуют. Мы удивились: «Папа, откуда это взялось?» — «Да у меня где-то лежало. Я про них и забыл». А потом, когда папы не стало, мы стали разбирать его бумаги и рассматривать военные рисунки. О многом остаётся только догадываться: папа не любил вспоминать о войне…

Светлана Михайловна Шутская листает подшивку: на листы А4 аккуратно приклеены старые фотоснимки и зарисовки на крохотных листочках-клочках. Это те самые таинственные рисунки из старого портфеля. Её отец Михаил Дмитриевич Ларионов носил военную форму шесть лет, с 1940 по 1946 год. Служил он на Дальневосточном фронте, о вкладе которого в Победу над фашизмом вспоминают реже, чем следовало бы. Чтобы восстановить справедливость, Светлана Михайловна принесла в редакцию Om1.ru семейный архив, в котором хранит всё, что осталось в память об отце. Никто не должен быть забыт, ничто не должно быть забыто.

У границ земли дальневосточной

В 1940 году 22-летнему сельскому учителю из Саргатского района Михаилу Ларионову пришла повестка в Красную Армию: пока Михаил был студентом педагогического училища, его призвать не могли.

Через несколько месяцев родители Михаила получили первое письмо от сына — фотографию с надписью: «Привет с Востока». Новобранца отправили служить, как сейчас говорят, «в горячую точку» — на дальневосточную границу. В то время Советский Союз жил в постоянном ожидании войны с Японией. «В эту ночь решили самураи перейти границу у реки» — это ведь не только про бои у озера Хасан в 1938 году. Подобные провокации во второй половине тридцатых японцы позволяли себе не раз. Чтобы дать отпор врагу, если конфликты перерастут в войну, в 1940 году Советский Союз сформировал Дальневосточный фронт.

Ждать Михаила из армии осталась его невеста Катюша. С ней он познакомился ещё в педучилище. Потом влюблённые вместе поступили на работу в одну сельскую школу. Они не знали, что расстаются на долгие шесть лет.

Кантокуэн

Наступила печально известная дата — 22 июня 1941 года. Военные историки пишут: солдаты-дальневосточники постоянно просили перебросить их на Запад — сражаться с Германией. Но командование всем отказывало: сокращать армию на Дальнем Востоке было для страны самоубийственно. На восточной границе СССР набирала силы огромная Квантунская армия — вооружённые силы, собранные Японией и империей Маньчжоу-го. Несмотря на громкое название, эта империя была марионеточным государством под контролем японских военных. В конце 1941 года Япония заключила союз с фашистской Германией и с тех пор поджидала удобного момента, чтобы вторгнуться в ослабевший Советский Союз с восточных границ. Так предусматривал план «Кантокуэн».

— Вот говорят, они там ничего не делали на Востоке, пока шла война. А они там сдерживали Квантунскую армию. В Маньчжурии стояла огромная армия, которая в любой момент, если бы появилась какая-то брешь, напала бы на Советский Союз, — рассуждает Светлана Шутская о недооценённой роли бойцов дальневосточных формирований.

Михаил Ларионов остался на Дальнем Востоке — оберегать Родину от войны на два фронта. Советские войска стояли вдоль всей границы: и в Приморье, и в Забайкалье вдоль рубежа с Китаем, и даже в Монголии, которая была союзницей СССР. Где именно служил её отец, Светлана Михайловна не знает. Он никогда об этом не рассказывал: то ли всю жизнь хранил военную тайну, то ли, как и многие участники боевых действий, не любил вспоминать о тех временах.

Известны только имена

Специального художественного образования сибирский боец не получал, если не считать краткого курса в программе педучилища. Однако рисовать умел и любил. Михаил Ларионов стремился запечатлеть всё, что видел и о чём размышлял. Особых условий для творчества в трудные военные годы не было. Омичу приходилось довольствоваться крошечными страничками из записных книжек, обрывками бумаги и дешёвыми карандашами.

Михаил Ларионов оставил несколько портретов своих боевых товарищей.

Григорий Смотров, Маша Крапивина, Лущиков — об этих людях известны только имена.

Возможно, кто-нибудь из наших читателей узнает в них своих родственников.

Темой номер один по-прежнему остаётся война с Германией. В рисунках Ларионова появляются профиль Сталина и нарисованная несколькими штрихами карикатура с подписью: «Мародёр Гитлер».

Басмач и Ак-Булак

А вот профили загадочных восточных воинов.

Зрелый мужчина с монголоидными чертами лица, с усами и бородкой, в традиционном головном уборе. Подпись: «Ак-Булак». Солдаты армий Монголии, Японии, Маньчжоу-Го и Китая в то время уже носили однотипные фуражки, пилотки и каски со знаками различия. Справочники подсказывают: «ак-булак» в переводе с тюркских языков — «белый родник». Ближайшая тюркоязычная местность — Советская Киргизия. Встретил ли омич Ларионов Ак-Булака, когда служил в Киргизии на границе с Китаем? А может, эта надпись — не имя человека, а название населённого пункта? Или омич рисовал «из головы»? Родные Михаила Дмитриевича нашли рисунок уже после его смерти, поэтому уточнить не смогли.

Такую же тайну хранит «Басмач» с саблей наголо и пистолетом за поясом. Басмачами в советское время называли жителей Средней Азии, боровшихся с властью большевиков. По официальной версии, басмачество уничтожили к началу тридцатых. Однако позже появились свидетельства, что последние басмачи продержались до 1942 года. Быть может, именно одного из них увидел на советско-китайской границе омский солдат?

Сопки Маньчжурии

Почти все пейзажи датированы 1942 годом. Омич тщательно, насколько позволяли небольшие размеры бумаги, прорисовывал все детали: каждую ветку, каждую камышинку на берегу речки, каждую птицу в небе.

В зарисовках Михаила Ларионова безошибочно угадывается Дальний Восток: сопки, тайга, парусные лодки коренных жителей.

Один из рисунков — сценка из военного быта: солдаты в касках у костра, двуколка, лошадь с седлом. На переднем плане, очевидно, сушатся рыбацкие сети. В распоряжении художника — всего несколько цветных карандашей. Однако он находит способ оживить пейзаж — словно импрессионист, передаёт игру цвета и света с помощью контрастных пятен.

Природу омский боец старался запечатлеть в цвете. Но есть среди пейзажей и чёрно-белый рисунок простым карандашом. Светлана Михайловна полагает: здесь её отец изобразил вымышленную местность или же набросал что-то по памяти, потому что таких ветряных мельниц на Дальнем Востоке нет.

Талантливый солдат охотно рисовал и для сослуживцев, раздаривая картинки им на память. Кто знает, может, у жителей других регионов хранятся в семейном архиве портретики их родственников, выполненные рукой омского бойца?

Любовное письмо, просмотренное военной цензурой

Светлана Михайловна демонстрирует письмо, которое 7 июня 1943 года её будущий отец прислал её будущей матери — Екатерине Парыгиной. Михаил Ларионов обращается к невесте в стихах — в очередной раз признаётся в любви, страдает из-за разлуки. Содержание послания — безобидное.

Отрывок из письма:

Здоров. Как прежде, хорошо живу.
Хожу в кино. Вчера был на концерте.
А что было, и впрямь не назову:
Смеялись все до полусмерти.

Значит ли это, что солдаты Дальневосточного фронта развлекались, пока их соотечественники отбивали западные земли Советского Союза у фашистов? Конечно, на Востоке было полегче, чем на Западе. Но, напомним, верховное командование считало оборону против возможного нападения Квантунской армии одной из важнейших стратегических задач. Осталась фотография 1942 или 1943 года. На ней Ларионов и его однополчане отдыхают после выполнения боевого маршрута в противогазах. Позже Михаил Дмитриевич немногословно рассказывал своим детям, что его вызывали ремонтировать самолёты в стоявшем рядом с его подразделением самолётном полку.

Делиться подробностями своей службы с невестой Михаил Ларионов не имел права. Недаром на письме стоит гриф: «Просмотрено Военной Цензурой».

Война

Другая незабываемая дата — 9 мая 1945 года. Великая Отечественная война завершилась. Но у бойцов Дальневосточного фронта сражения были ещё впереди. Выполняя договор с союзниками по Антигитлеровской коалиции, ровно через три месяца после победы над Германией, 9 августа 1945 года, СССР объявил войну Японии.

Рисунков времён Советско-японской войны у Михаила Ларионова не осталось. То ли не сохранились, то ли не до творчества оказалось — боевые действия были очень интенсивными.

— Папа умер в 1992 году от инфаркта. Вначале он ничего не рассказывал о войне. А потом, уже в девяностые, незадолго до смерти, стал рассказывать, как ему в море ходить приходилось, даже плавать в Америку — пошли поставки по ленд-лизу. Он освобождал Маньчжурию — прошёл по ней вместе со всем нашим войском под командованием маршала Василевского, — вспоминает Светлана Михайловна.

Вместе с окончанием Советско-японской войны, 2 сентября 1945 года, окончилась Вторая мировая война. Однако увидеться с родителями и Катюшей Михаилу довелось лишь на будущий год. Советские солдаты оставались в Северной Корее. Подпись под фотографией, датированной 27 октября 1945 года, гласит: «После боя с самураями. Корея». Очевидно, остатки Квантунской армии не пожелали сдаваться и после капитуляции своей страны.

После войны

— Он пришёл в 1946 году, по началу весны. Вернувшись, он женился на Катюше, которая ждала его шесть лет, и в 1947 году на свет появилась я, — улыбается Светлана Михайловна.

Михаил Дмитриевич и Екатерина Семёновна всю жизнь проработали учителями. Супруги Ларионовы считались хорошими педагогами. Их наградили званиями отличников народного образования. Жена преподавала малышам в начальных классах. Муж вёл пение и, конечно же, рисование, долгое время занимал пост директора школы. По примеру отца дочь Светлана стала музыкальным педагогом, а по второму образованию — историком. Преподавала в омском педучилище 50 лет, лишь в прошлом году отправившись на заслуженный отдых.

После смерти Михаила Дмитриевича в его бумагах нашли многочисленные рукописи со стихами и рассказами. Часть этих текстов хранится у Светланы Михайловны, часть — у её младшего брата Владимира. Однажды Светлана Михайловна решила собрать в один альбом все фотографии и рисунки, которые остались на память о военных годах её отца. Так и получился архив с историческими свидетельствами, которыми она сейчас со всеми нами поделилась.