Как-то раз мой приятель Егор предложил — поедем в Адлер? Я и согласился. Выдвинулись в середине марта этого года — я, Егор и ещё один мой приятель, у которого был отпуск. Снег только начинал таять, холодно. Поехали с утреца. На моём старом «Шевроле Ланос».
Покидая Омск…
Ланос дико капризничал. У него болталось колесо. Машину трясло, руль дёргало вправо. Заехали в придорожную СТО. Потом посидели в кафешке. Атмосферная кафешка. На стенах плакаты из 50-х. Официантка в классных лосинах.
Едем дальше, а колесо всё равно болтается. Заехали в другую шиномонтажку. Оказалось, что у нас колесо квадратное. Мастер предложил перекинуть колесо с передней оси на заднюю. Так и сделали. Ехать стало комфортней.
Первый день у меня не было ощущения, что уехал из родного дома надолго. Мне казалось, что я направляюсь в ближайший пригород на выходные.
Вернулся к пацанам весь мокрый. Счастливый. Покушали. И выдвинулись дальше.
Земляки «Авангарда» и Сталин
Сломалась пятая передача. Плетёмся. Я злой.
Приближаемся к Самаре. Тут нас останавливают гаишники. Думаю, ладно, сейчас документы проверят и отпустят. Но нет…
Следом ехал камаз. Остановили и его. Оттуда вытащили двоих мужиков. Подошли к нам. Гаишники говорят мол, понятые, смотрите, запоминайте.
Сначала просто проверили документы, ничего особенного. А потом начался тотальный шмон… Искали наркотики. Перетрясли все сумки, вывернули вещи, разворошили бардачок. Тут один из полицейских видит шарф «Авангарда» и восклицает: «Опа, земляки!» Отводит меня в сторону и спрашивает спокойно так — замляк, наркотики есть? Я мотаю головой. Он поверил, и от нас отстали.
Я хотел заночевать в Волгограде у памятника Родина-Мать. Ехал уже из последних сил, клонило в сон. Но всё-таки доехал. На утро просыпаюсь, а там Сталин. В плаще, с усами, курит трубку. Не сразу понял, что это ряженый, туристов выискивает для фотографий.
Едем дальше.
Пальмы и бородатый хипстер в канун коронавируса
Началась Кубань. Красота. Поля, ветряные станции. Уже нет снега, кругом всё зелено. Вечером добрались в Краснодар. И до утра ехали до Адлера.
Приехали в Адлер, я сразу увидел пальмы. И офигел. Я понял, что нахожусь в субтропиках. Пальмы, отличная дорога, везде фонари. Нас остановили гаишники, и впервые в моей жизни у них была претензия к тому, что у меня машина грязная!
Нас встретили знакомые — Ваня и Макс. Пошли гулять. Побывали в олимпийской деревне, посидели в «Макдоналдсе» на берегу моря. А через три дня случилось ЭТО: послание президента, коронавирус, закрытие границ…
Все уходят на самоизоляцию, все заведения закрываются. Сидим дома. А приехали мы устраиваться в казино. На российских курортах казино официально разрешены. Ваня с Максом там уже работают и застолбили для нас места. В казино у них был оклад 50 тысяч плюс чаевые. В месяц набегало неплохо. Теперь, на самоизоляции, им продолжали платить по 20 тысяч, пока они сидят дома. Немного, но на жизнь им хватало.
Мы попили воды из горной речки. Какая же она вкусная! Даже дорогие воды из супермаркета не сравнятся. Я набрал полторашку и унёс с собой.
Валить в Омск…
Тогда нам обещали, что самоизоляция продлится две недели. Но потом ее продлили ещё на две. Деньги кончились, поэтому надо было что-то решать. Решил возвращаться в Омск.
Машину я в Адлере всё-таки починил. Заехал на крутую СТО-шку, брендовую, от «Мерседес». Была такая передача — «Тачку на прокачку». Вот там был такой же сервис. После ремонта мне звонят, говорят — забирайте машину, готово. Прихожу на парковку, а там повсюду стоят дорогущие «мерины». И среди них затесался мой разбитый Ланос. Так стыдно стало…
Ехать одному нестрашно. Ехать одному скучно. Едешь один, четыре дня, три с половиной тысячи километров. С тобой разговаривает только радиоприёмник. Ночевал в машине. В Адлере я нашёл большого плюшевого медведя на улице. Им укрывался, когда ночевал в машине на пути домой. Было тепло.
В города я не заезжал. На въездах дежурили патрули, а у меня страховка на машину кончилась. Да и не хотел я, чтоб меня записали, ведь тогда мне пришлось бы отсиживать двухнедельный карантин. Я же рассчитывал как можно быстрей найти работу — путешествие из Омска на юга и обратно вогнало в большие долги.
Половину пути я ехал без проблем. Жался к фурам, чтобы не остановили. Но перед Самарой меня всё-таки остановили. Благо, страховку не попросили. Велели записаться на посту. Что ж, иду на пост. Там сидит сотрудник в кипах бумаг, что-то усиленно пишет. Я ему — мне сказали записаться. Он глянул на меня красными, уставшими глазами, махнул рукой и сказал: «Иди отсюда!» Я и ушёл, радостный, что не записали.
Последние километры мне не терпелось поскорее приехать в Омск. Приехал. Уезжал я — был снег в городе. Вернулся — уже зелёная трава. Странно, но я начал скучать по Омску сразу же, как только выехал за черту города. Мы оказались в Челябинске, и на меня нахлынули чувства. Что вот — уже не дома…
Мне не хватало в Адлере всего того, от чего я бежал из Омска. Такой вот стокгольмский синдром. Мне не хватало родных улочек. Люди в Адлере разговаривают о модных шмотках, об айфонах. А тут, в Омске — где бы сигареты подешевле купить.