Каковы, по вашему мнению, проблемы современного образования и каким образом их можно исправить?
— Существует целый блок системных проблем российского образования. Я их насчитал примерно 12. Среди них назову только некоторые. Это, конечно, хроническое недофинансирование российского образования, его бюрократизация. В том числе в рамках бюрократизации можно рассматривать и тему с ЕГЭ.
Статус педагогического работника, кадровый кризис в образовании, в частности, в школьном образовании нарастает. Это проблема отнюдь не только нашего региона, это проблема большинства регионов страны. Это вопрос об оптимальной структуре образования. Напомню, что за послесоветский период в нашей стране ликвидировано 29 с лишним тысяч школ. Из них 24,5 тысячи — это школы сельские.
Это проблемы, связанные с электронным обучением. Сейчас их обычно называют проблемой «дистанционки», но это не одно и то же. Это проблемы, связанные с неравенством возможностей в области образования. И целый ряд других, включая идеологию или ценности образовательной политики. Повторяю, около 12 в общей сложности.
Олег Николаевич, сейчас идет сдача ЕГЭ, насколько данная процедура показала себя как эффективная оценка знаний школьников?
— У нас модно говорить: пандемия показала, что в условиях так называемой «дистанционки» качество не снизилось. При этом ссылаются на результаты ЕГЭ. И это абсолютно неправильно, поскольку ЕГЭ не показывает качество общего образования. ЕГЭ оказывает качество обученности, надрессированности по некоторым предметам. Как правило, современные дети в 10-11-х классах перестают заниматься всеми предметами, кроме тех, которые собираются сдавать в рамках ЕГЭ.
Между тем, как завещал когда-то мой начальник по комитету Вячеслав Никонов — ЕГЭ не учит детей читать, писать и говорить. Это чистая правда. Он во многом лишает их общего образования.
Что же касается его достоинств, то, пожалуй, одно главное достоинство состоит в том, что ЕГЭ действительно позволяет ребятам из регионов легче поступать в столичные вузы. Но, как выясняется, вот это большое достижение является палкой о двух концах. Дело в том, что большинство этих ребят на родину никогда не возвращаются.
Мало того, многие московские вузы гордятся тем, что у них хорошие международные связи и что у вас будут хорошие шансы после окончания вуза уехать за границу или устроиться в зарубежную компанию. И, между прочим, всероссийский центр изучения общественного мнения — официальная российская социологическая структура — констатирует парадокс. У нас на 2019 год в России наивысший уровень патриотизма — 92% людей считают себя патриотами. При этом 30% молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет хотели бы жить и работать не в своей стране, а за границей. Естественно, ЕГЭ не виноват в том, что такая ситуация существует, но он ей помогает.
ЕГЭ формирует особый тип мышления. Это стандартизированный экзамен, он формирует стандартизированную подготовку. Например, я осмелюсь сказать, что сейчас бы я охотно посоревновался с выпускниками современной школы, которые собираются поступать на филфаки, журфаки по части знания великой русской литературы. Я не филолог, я закончил обычную коррекционную советскую школу. Это не значит, что я непременно на 100 баллов сдам ЕГЭ.
Я уже не говорю о том, что в общественных гуманитарных науках очень часто не бывает единого мнения. Если вы сдаёте устный экзамен, вы можете аргументировать свою позицию. Если вы пишете тест, вы должны выбрать единственный правильный ответ, хотя сейчас самые примитивные тесты из ЕГЭ убрали. ЕГЭ стало лучше, я это признаю. Но чёрного пуделя не отмоешь добела — это стандартизированный тест.
Пушкин ЕГЭ бы не сдал — у него был ноль в математике. Он бы остался без аттестата. Эйнштейн, весьма вероятно, ЕГЭ бы не сдал, потому что он всё время искал нестандартные ответы. Виктор Анатольевич Садовничий — ректор МГУ, скорее всего, ЕГЭ бы не сдал, это он сам говорил. Он год работал на шахте, пришёл сдавать математику, одного раздела не знал, но по остальным отвечал блестяще, показал такие творческие способности, что преподаватель закрыл глаза и поставил ему «пять». Благодаря этому мы имеем одного из выдающихся математиков и ректора московского университета.
Является ли в данный период времени высшее образование в университетах качественным? Нуждается ли в какой-то реформе?
— Первое — качество высшего образования в России после советского времени упало. Качество упало, но не настолько, как показывают международные рейтинги. Берусь утверждать, что качество нашего высшего образования лучше, чем в рейтинге наших университетов на международной арене. Тому есть много причин, назову как минимум две.
Одна причина — каждая страна рейтинги сочиняет под себя. Вторая причина заключается в том, что мы гоняемся за международными рейтингами. Бюджет одного только гарвардского университета сравним с федеральным бюджетом всего высшего образования в России. А мы соревнуемся с ними в международных рейтингах.
| |
|---|
Что касается узкой специализации, я не её сторонник. Потому что она, увы, ограничивает способность трудоустройства. Я в одной из омских телекомпаний видел довольно успешно работающих выпускников технического университета. Поэтому каждый современный человек несколько раз в течение жизни вынужден менять образование. В этом отношении менять систему высшего образования нам не надо. Но надо вернуть возможность расширить возможность классического образования. Имеется в виду образование специалиста.
Действительно, работодатель не очень понимает, кто такой бакалавр. Есть специальности, по которым бакалаврского образования достаточно. Но чем сложнее специальность, чем выше нужна квалификация, тем более недостаточно бакалаврского образования. Медики сразу отказались от бакалавриата. Педагоги не смогли отказаться, хотя пытались. И сейчас вводят пятилетний бакалавриат, пытаясь в него втиснуть образование специалиста. Но бакалавр получает на 40% меньше специальных занятий. Это такой некий аналог продолжения общего школьного образования. Дайте право университетам выбирать между классическим образованием и болонской системой.