Портал Om1.ru пообщался с бывшим депутатом Одесской областной рады, одним из лидеров украинского объединения «Боротьба» Алексеем Албу, который чуть не сгорел 2 мая 2014 в Доме профсоюзов, а сейчас живёт в Луганске.
Мы поговорили о том, есть ли нацизм на Украине? Что произошло 2 мая 2014 года в одесском Доме Профсоюзов? Как сейчас обстановка в Луганске, и поддерживают ли в Незалежной российскую спецоперацию. Об этом и многом другом в нашем интервью.
Алексей, расскажи про Одессу и сожжённый Дом профсоюзов. Как всё произошло, и кто в этом виноват?
Когда националистическое меньшинство пришло к власти в 2014 году, естественно, это вызвало волну протестов. В Одессе люди видели несколько вариантов решения этой проблемы: смещение центральной власти, отделение от Украины вообще или создание таких условий, когда центральная власть очень слабо влияет на жизнь в регионе. Проект моего решения тогда в Раде не прошёл, его поддержали всего 14 депутатов из 132. После этого я вышел к людям, которые стояли под областным советом, и сказал, что произошло предательство: депутаты не прислушались к мнению народа. Люди начали сильно возмущаться, и я предложил им перенести их мирный митинг внутрь здания, чтобы люди смогли высказать депутатам всё, что они о них думают, в лицо. Люди действительно прорвались в здание и заблокировали его со всех сторон, чтобы депутаты проголосовали повторно за проведение референдума. Но депутаты вышли через чёрные выходы.
2 мая к уже находящимся в городе боевикам на помощь приехали футбольные фанаты. Наши собрались на Александровском проспекте, для того чтобы в случае, если марш фанатов повернет в сторону Куликова поля, им можно было преградить дорогу. Одесситов было где-то около 400 человек. Когда нападающие появились на площади, когда полетели первые «коктейли Молотова» в палатки, когда полетел шквал камней, практически все люди уже вошли в здание. На улице оставалась небольшая группа, в том числе я со своими товарищами. Мы заходили одними из последних.
 |
|---|
| 1 мая 2014 года. За день до трагедии в Доме профсоюзов |
Зайти в Дом профсоюзов ‒ это было спонтанное решение. Не было единого координационного центра, был хаос, была дезорганизация. Люди не знали, что будет происходить. Все понимали, что будет столкновение, что будет драка. Но никто не думал, что их просто будут резать внутри здания, стрелять из огнестрельного оружия, душить проводами… Этого никто не ожидал, представить даже не мог! В окна Дома профсоюзов летели «коктейли Молотова», по окнам стреляли, забрасывали дымовые шашки. Свою роковую роль сыграла дезорганизация. Не было структуры или организации, которая могла бы возглавить, упорядочить наше сопротивление, скоординировать действия. Никто в Доме профсоюзов не понимал, что делать.
Мой друг Влад Войцеховский начал разматывать брандспойт, чтобы отогнать нападавших или потушить возгорание в случае пожара, но воды в шланге не оказалось.
Что было дальше?
Какое-то время мы просто ходили по зданию, смотрели, что происходит. Была неразбериха. О том, что националисты прорвались в здание, мы узнали от людей, державших оборону на первом этаже. В этот момент все стали бежать наверх. Я тогда находился на 2-м этаже и, добежав до третьего, понял, что выше бежать нельзя, потому что в случае большого пожара мы не сможем выпрыгнуть, так как очень большая высота. На тот момент было уже возгорание в нескольких местах, в одном из кабинетов горели занавески, в окна периодически залетали коктейли Молотова. Некоторое время мы были в правом крыле здания, но после очередного прорыва побежали обратно. В итоге мы оказались на площадке второго этажа на стыке правой и центральной частей здания. В том месте находились другие люди, нас было около 15 человек. Оттуда я позвонил председателю совета Федерации профсоюзов Одесской области Буратынскому, в ведомости которого находилось это здание. Я хотел у него спросить, есть ли там чёрный ход, как нам можно выйти. Он в ответ начал кричать: «Что вы там устроили? Что вы натворили? Подождите, сейчас я буду». Потом я позвонил Луцюку, начальнику управления внутренних дел, и сказал, что нужно срочно организовать коридор хотя бы для того, чтобы вывести женщин и стариков.
После этого появились пожарники и милиционеры, которые сделали коридор возле выхода из заднего двора. Они прислонили лестницу к окну, и по ней стали спускаться женщины. Как раз в этот момент к нам начали спускаться нападающие с 3-го этажа. Видимо, они не ожидали, что мы будем оказывать им сопротивление. Один мужчина кинул в них сапёрную лопатку, Влад Войцеховский держал оборону с помощью огнетушителя. Майдановцы отбежали назад. Таким образом, мы выиграли время. Когда уже практически все люди выбрались, я, не дожидаясь своей очереди, просто вылез из окна лестничной клетки и спрыгнул на землю. За мной спрыгнули товарищи. Мы оказались во внутреннем дворе, в тупике. На нас пытались напасть, но мы отбились.
Как стало ясно позднее, у милиции был такой план: подъедет автозак, нас в него посадят ‒ и таким образом вывезут. Но когда мы выходили, автозака не было, а был коридор из милиции и толпа националистов. Нас начали бить палками, арматурой, цепями, у одного из нападающих была цепь, на конце которой были то ли кусочки лезвия, то ли заточенная проволока. Он пытался ударить Влада, и чтобы его защитить, я схватился за эту цепь, после чего у меня рука была порезана полностью.
Когда нас уже начали сильно бить, я прыгнул под ноги милиционерам, под щиты, чтобы пробраться на другую сторону и выбраться из этого коридора. Я прополз под щитами милиционеров, и один из нападавших прыгнул за мной вслед, схватил меня за ногу и со всей силы укусил ниже колена! Они вели себя, словно сумасшедшие!
 |
|---|
| 2 мая 2014 года. Алексей держится за разбитую нацистами голову |
Я кое-как от него отбился и перебрался на другую сторону, где стояли местные националисты. С ними мы сталкивались и раньше. Не так, конечно, но столкновения были, были драки. Они меня узнали и начали бить палками по голове. Я упал, и двое милиционеров, которые стояли рядом, развернулись и накрыли мою голову щитами. Все удары пришлись по рукам, ногам, туловищу, но голова была, хоть уже и разбита, но всё равно защищена. Потом меня подняли, опять затолкали в центр этого коридора и положили на землю к остальным. Нам перемотали головы, и может, полчаса, может, больше мы лежали в воде от пожарных машин. Майдановцы над нами улюлюкали, танцевали, пели гимн Украины, пытались заставить некоторых наших товарищей поцеловать флаг Украины. Ну, шизофрения полная. Кстати, никто из наших флаг так и не поцеловал. Затем приехал автозак, всех затолкали туда. Нас отвезли в Малиновский райотдел. Там сотрудники милиции нам сообщили, что у них есть команда считать нас всех вне закона, но они на нашей стороне. Они сказали: «Мы видим, что тут происходит, и мы просто сейчас вызовем скорую помощь, после чего вы уйдёте из больницы». Мы действительно очень благодарны многим милиционерам.
Дальше мы попали в первую городскую клиническую больницу, где нам зашили головы. Там было очень много людей, были пожилые люди с разбитыми головами, была женщина лет 75 с перемотанной головой, то есть таких людей тоже били, кидали в них камнями…
После этого я не мог появиться дома, потому что мне сказали, что там кто-то дежурил, какие-то непонятные люди. И дежурили они где-то до 15 мая. Меня уже не было в Одессе, а они всё ждали…
Это была подготовленная и спланированная акция. Есть большое количество свидетельств, что у боевиков было оружие ‒ ножи, пистолеты, самодельное оружие. Главный миф украинской пропаганды состоит в том, что люди в Доме профсоюзов сгорели или задохнулись от дыма. Это правда наполовину. Огромное количество людей там были убиты огнестрельным оружием, были зарезаны, задушены.
У нас есть аудиозапись телефонного разговора помощника губернатора, который отвечал за связь между областной администрацией и правоохранительными органами. Его зовут Игорь Балинский. На записи он звонит одному из лидеров Евромайдана, Дмитрию Гуменюку, и говорит: «Дим, ну что, у вас много людей? Надо их всех развернуть, пока они ещё горячие, надо их развернуть на Куликово поле». То есть должностное лицо непосредственно даёт команду…
Ещё один важный момент: до сих пор не арестован ни один из нападавших, ни один из убийц, хотя многие из них идентифицированы. Известно, что Сергей Ходияк — активист Евромайдана, один из одесских неофашистов, — убил Александра Жулькова на Греческой, это было зафиксировано с разных ракурсов.
Что заставило тебя перебраться в Луганск и когда?
В Луганске я оказался в 2015 году, когда приехал вместе с так называемым антифашистским караваном, организованным итальянскими музыкантами из Banda Bassotti. Тогда в ЛНР приехали более ста человек из разных стран мира для того, чтобы поддержать народ Донбасса в его борьбе против украинского неофашизма. Нас разместили в Алчевске в «располаге» бригады «Призрак», которую возглавлял Алексей Мозговой. После ряда мероприятий иностранцы уехали, а я остался. Уже после убийства Мозгового вступил в «Призрак» в тыловую службу, которую возглавлял Алексей Марков, позывной «Добрый». Я не участвовал в боевых действиях, однако хотел помочь наладить хозяйственную деятельность подразделения. Признаться честно, у меня не получилось.
 |
|---|
| На форуме «Пути интеграции Донбасса в Россию». Луганск, сентябрь 2015 |
Вот украинская пропаганда и российская оппозиция заявляет, что нацизма на Украине нет. Можешь подтвердить или опровергнуть эту информацию?
У фашизма есть чёткое определение, данное Георгием Димитровым. То, что происходило на Украине на протяжении последних восьми лет, полностью ему соответствует. Массовые убийства людей на Донбассе, сожжение мирных одесситов в Доме профсоюзов, тысячи политзаключённых, разбомбленные украинской армией города и посёлки стали спутниками новой власти, образовавшейся на Украине после государственного переворота. Доказывать российским либералам и украинским пропагандистам нет смысла — все всё видят и так.
Расскажи, с какими самыми дикими случаями проявления ксенофобии тебе или твоим близким приходилось сталкиваться в последнее время?
Запрет говорить на родном языке даже в быту в последний год, наверное, был самым омерзительным требованием украинских властей. Причём запрет касался не только русского, но и венгерского, молдавского, болгарского и языков других национальностей, веками проживавших на землях, занятых Украиной 30 лет назад. Однако если говорить о восьмилетнем периоде, то фактов проявления ксенофобии со стороны властей и их цепных «активистов» десятки тысяч. Навязывание украинской культуры стало нормой. Детей заставляли надевать украинские национальные наряды, в том числе тех, кто украинцами не является. Постоянные «парады вышиванок», во время которых наряжали в украинскую одежду даже символ Одессы — памятник Дюку де Ришелье, проводились специально, чтобы показать русскому большинству, кто настоящий хозяин в городе. При этом любые мероприятия, направленные на поддержание русской или других культур, просто не согласовывались. Людям, не говорящим по-украински, просто отказывали в высококвалифицированной работе.
Русскоязычное население вытеснялось из органов местного самоуправления, блокировалась научная и публицистическая деятельность. Я рад, что этому всему пришёл конец.
Как обстановка в Луганске сейчас? Слышна стрельба, бомбёжки или всё спокойно?
В Луганске очень спокойно. Люди шутят, что операция по принуждению к миру в нашем городе прошла успешно. С понедельника возобновился учебный процесс, мои дети наконец-то пошли в школу.
Есть небольшие перебои с поставками продукции, потому что объявлена мобилизация и подавляющее число мужчин встали на защиту республики, однако пустых полок нет, товарная линейка с довоенного времени не изменилась.
Почему ты, человек, который родился, вырос и учился на Украине, поддерживаешь спецоперацию?
Потому что я всю жизнь боролся за построение социального государства в союзе с братскими народами — Россией и Белоруссией прежде всего. Я очень болезненно воспринимаю уничтожение Советского Союза и считаю, что нам нужно восстановить былую мощь нашей общей страны и реализовать те принципы построения государства, которые не успели реализовать в Советском Союзе. Имею в виду, что в XXI веке человек не должен задумываться над тем, во что одеться и где найти крышу над головой. Эти базовые потребности должны быть удовлетворены. При этом украинское государство является социально враждебным. Киевские власти всё это время, прикрываясь патриотическими лозунгами, просто грабили народ, проживающий на Украине.
Уничтожив украинский нацизм, мы сможем построить новую страну в новом союзе.
По твоему мнению, сколько продлится военная спецоперация и чем она закончится?
Об окончании операции говорить пока рано. Прежде всего нужно уничтожить основную военную группировку противника на Донбассе. Для этого нужно, чтобы захлопнулся котёл в районе и кольцо стало сжиматься. Думаю, на это уйдёт не меньше недели. После этого начнётся процесс аннигиляции основных сил противника. На это, по моему мнению, уйдет ещё около недели. А после этого армия Z пойдёт дальше — освобождать Запорожье, Днепропетровск, Николаев и Одессу. Есть надежда, что на каком-то этапе украинское руководство примет правильное решение и отдаст приказ сложить оружие. Однако, учитывая многие факторы, которые сдерживают Зеленского от такого шага, шансов на такой вариант крайне мало.
Что пожелаешь русским воинам, участвующим сейчас в спецоперации?
Армия России вместе с ополчением Донбасса сегодня совершают великое дело — освобождают из плена миллионы мирных жителей Украины, уничтожают праворадикальных террористов и завершают унизительный период оккупации наших городов. Я искренне приветствую этот процесс и желаю бойцам-антифашистам минимальных потерь и скорейшей победы!
