Уже давно не новое, а даже совсем обычное явление
Несколько лет в России не утихают обсуждения по поводу ограничений оборота огнестрельного оружия. Каждый раз дискуссии подпитываются очередными инцидентами со сравнительно новым для нашей страны явлением — скулшутингом.
Один из первых случаев стрельбы в школах произошёл в Москве 3 февраля 2014 года. Десятиклассник Сергей Гордеев пришёл в учебное заведение с карабином и винтовкой. Он застрелил учителя географии и охранника. После переговоров его задержали, а в суде признали невменяемым и отправили на принудительное лечение.
Тогда правоохранители выяснили, что подросток взял оружие из сейфа отца. На огнестрел имелись все необходимые разрешительные документы. После инцидента в Госдуме выступили за максимальное ограничение распространения оружия в стране.
Дальше разговоров дело не пошло. В школах провели проверки безопасности, выявили множество нарушений: не работали пропускные системы и тревожные кнопки.
Через три года похожая ситуация случилась в Подмосковье, но без смертей. Девятиклассник Михаил Пивнев взорвал в школе самодельное устройство, а затем устроил стрельбу из пневматики.
После инцидента народные избранники в думе предложили запретить продавать детям пневматическое оружие с дульной энергией больше 0,5 джоуля. Однако дальше первого чтения инициатива не пошла.
Фото: pixabay.com
Спустя год случилась одна их громких и кровавых трагедий. Студент Керченского колледжа Владислав Росляков открыл стрельбу по людям. Погиб 21 человек, не менее 65 получили ранения.
В Госдуме всё также продолжали придумывать ограничения для владельцев оружия. Но уже в ноябре 2020 года студент благовещенского колледжа устроил перестрелку в учебном заведении с сотрудниками ДПС. В 2021 году всё повторилось: 19-летний Ильназ Галявиев убил девятерых человек в казанской школе.
Убивают люди, а не оружие
Смотря на происходящее безумие в российских учебных заведениях, люди стали чаще говорить о полном запрете гражданского стрелкового оружия. Владельцы огнестрела проблему видят в ином.
Егор Егоров:
«Следует ужесточить проверку человека на вменяемость. К сожалению, сейчас через того же психиатра могут проходить по 5–6 человек в час. Времени недостаточно для проверки потенциального обладателя оружия».
С его мнением сходится позиция адвоката Вячеслава Денисова. Он уверен: радикальный запрет не исключит возникновения очередных актов скулшутинга и прочих преступлений, связанных с применением стрелкового оружия.
Фото: pixabay.com
Денисов напомнил, кардинальные меры редко приводили к положительным результатам. Он аргументировал свою позицию экскурсом в историю. В середине 1980-х советская власть ввела «сухой закон». Люди стали массового скупать сахар и дрожжи, и в неограниченных количествах делать самогон. Некотоыре умудрялись торговать им.
Вячеслав Денисов:
«Примерно в это же время в уголовный кодекс ввели статью об ответственности за обучение каратэ. Появились подпольные клубы. В конце 2012 года ужесточились санкции статей уголовного кодекса о незаконном обороте наркотиков. Насколько эффективные результаты были достигнуты? Количество преступлений в сфере наркобизнеса выросло в разы».
Проблема российского общества в том, что у населения не формируют высокий уровень правосознания и принадлежности к национальной идее, считает Денисов. Взамен почти всегда повышают градус карательных мер.
«Вместо воспитания с детского сада чувства принадлежности к обществу здоровых и светлых людей, власть почему-то всегда предлагает репрессии. Но трагедии в Керчи и Казани случились вовсе не потому, что оружие доступно или недостаточны меры наказания за нарушение порядка приобретения или хранения огнестрела. Это произошло потому, что в учебных заведениях нет эффективных систем безопасности. Учащиеся и преподаватели, можно сказать, не знают, как себя вести в подобных ситуациях. А у дегенератов, учинивших расправу, не существует чётких границ между добром и злом», - пояснил Вячеслав Денисов.
Запретить полностью?
Это тоже не вариант, считает Вячеслав Денисов. По его мнению, маниакально настроенного на владение оружием в обход закона человека остановить невозможно. Обладание «инструментом» стимулирует его жизненные процессы:
«Поверьте: если оружие продается, его купят. Если продажу огнестрела запретят, его возьмут там, где он есть в обороте. Таких должны встречать другие люди, в погонах. Пока отсутствует такой алгоритм — стрельба продолжится».
Сделать более доступным?
Вместе с противниками огнестрела существуют не менее радикальные сторонники оружия. В частности, некоторые предлагают сделать его более доступным. Якобы, таким образом, законопослушные граждане получат эффективный способ самозащиты.
Специалисты полагают, что в России оружие доступнее некуда. Получить первый гладкоствол можно в 18 лет, пройдя необходимые медицинские освидетельствования у психиатра, нарколога и небольшой вводный курс по ношению оружия. После человек получает заветную лицензию на приобретение.
Фото: pixabay.com
По словам Егора Егорова, единственной тёмной стороной вопроса является гладкоствольные карабины с большим количеством боеприпасов. Проблема данного типа оружия в том, что владелец получает доступ к быстрому полуавтоматическому огню с использованием сменных магазинов под 30 патронов.
Егор Егоров:
«Не понимаю, как его можно сделать более доступным? Возможно, если ввести лицензию на приобретение короткоствола. Но, скорее всего, после подобных нововведений, возникнут ещё большие проблемы с законом о самообороне»
Коротко о самообороне
Самооборона в данном контексте играет немаловажную роль. Иногда можно услышать мнение, что жертв в массовых убийствах можно было избежать, если бы законопослушный гражданин имел огнестрел и мог его применить против злоумышленника.
В России сложно представить стрелковое оружие, которое можно использовать в качестве оборонительного средства. Ходить по улице с ружьём на перевес нельзя. При переноске оно должно находиться в чехле без патронов.
Фото: pixabay.com
А если стрелок обладает невероятной скоростью и ему удастся в ходе конфликта в считанные секунды привести оружие в боевую готовность, то неудачный выстрел может привести к смерти, а это возможный тюремный срок за превышение пределов необходимой самообороны.
Правозащитник Вячеслав Денисов акцентирует: между понятиями «убийство — превышение необходимой обороны» и «превышение необходимой обороны — «необходимая оборона» тонкая правовая грань. Правоохранители определяют её на глаз. Причём всегда в пользу пострадавшего. Взгляд на проблему в силу разных причин не всегда ясен. И тогда без адвоката не обойтись.
Ранее Om1.ru публиковал мнение экспертов, которые указывали на то, что отклонения от нормы у казанского стрелка можно было заметить в подростковом возрасте. А вопрос, как он получил оружие, специалисты относят к несовершенству системы контроля.